— Мама, я не хочу идти на Ёлку.
— Ну, здрасьте, там же будут подарки.
— Какие подарки?
— Какая-то большая коробка с конфетами.
— То есть подарка не будет?
Эту штуку я помню по своему детству.
Я любил праздники, но была там вот эта отстойная вещь: в качестве подарка взрослые норовили подарить эту самую коробку с конфетами. Конфеты я тогда не любил (да и сейчас практически не люблю). И уж точно не считал их «настоящим» подарком. Мои родители поняли это где-то так к моим шести годам, но вот остальные взрослые — нет. Поэтому они каждый раз пытались втюхать именно этот «подарок».
И ладно бы пытались втюхать. С их точки зрения, дети обязаны любить конфеты. Именно обязаны — поскольку в реальности, как и среди взрослых, среди детей конфеты любят далеко не все. Кто-то не любит конфеты, но любит колбасу. Или салат оливье. Или хлопья с молоком.
Но стопудняк изрядное количество детей, как и взрослых, еду вообще не считает реальным подарком. Кто-то из детей любит книги: вот они для него — подарок. Иногда подарком может быть одежда, но и это лишь для небольшой группы детей реальный подарок. Разве что, вот, почти все любят игрушки (но не какие угодно, а всё-таки из определённой группы).
Однако под соусом «мы же оказываем тебе знак внимания» на деле взрослые оказывают внимание себе. Есть воображаемая социальная роль ребёнка, и вот её он обязан отыгрывать. А если не отыгрывает — теша тем самолюбие взрослого, он — тупая и неблагодарная гнида.
Мне реально частенько что-то такое говорили. Да, на праздники. Дарят тебе коробку конфет, которые ты в гробу видал, но теперь будешь обязан весь праздник с этой коробкой таскаться, а ты их взял без достаточной для самолюбия взрослого степени восторга. И вот тут он начинает тебе рассказывать, какая же ты скотина, что не очень сильно восторгался его социальным жестом.
— А чего у тебя лицо такое не совсем радостное? Я же тебе подарок дарю, понял? Улыбайся давай. Шире улыбайся. И «спасибо» скажи. Уже сказал? Что-то как-то ты недостаточно радостно это сказал. И не расцеловал меня во все части тела.
Несмотря на то, что я тогда был довольно маленький, лицемерие происходящего мне было вполне очевидно. Взрослый вообще ни разу мной не интересовался. Он никогда не разговаривал со мной, а потому был не в курсе, что я люблю, а что нет. И даже перед праздником он не удосужился у кого-то спросить.
И я бы это вполне понял: ведь я тоже его не знал и никого не спрашивал про его вкусы. Всё ОК — он пришёл в гости к моим родителям, или вообще на какой-то праздник вместе со своими детьми — чего там ему до меня, а мне до него? Если бы он не подарил мне вообще никакого подарка, я бы даже не заметил. И ни капли бы на него не обиделся.
Но ему этого мало. Он хочет на халявку почувствовать себя мега-благодетелем. Купить какую-то совершенно неподарочную, с точки зрения очень многих детей, ерунду. И на том основании, что по его стереотипу «её любят все», надеть себе на голову небольшой, но зато лавровый, венок. А этот маленький гадёныш весь план испортил.
Поэтому гадёнышу можно прямо во время праздника нагрубить — чтобы хоть как-то компенсировать несработавший план. Возможно, отравив тому изрядное количество последующих праздников. Что особенно актуально, если учесть, что этот взрослый не один такой и не на одном празднике он это проделывает.
А потом эти люди ещё и удивлялись, почему эти неблагодарные гадёныши их не любят.
doc-файл
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →