lex_kravetski

Когда я был ребёнком, родители покупали мне множество игрушек. Солдатиков у меня было штук под сто — два набора пиратов (одинаковых), два набора индейев (разных), викинги. Три слегка разных набора ковбойцев — в детстве они так и назывались: «индейцы» и «ковбойцы». Мой первый и последний крупный декоративно-художественный опыт состоялся, когда я потратил пару месяцев на то, чтобы раскрасить всех солдатиков масляными красками. Интересное занятие, но я не об этом.

Было штук шесть пистолетов, стреляющих стрелами с присоской, ярко оранжевая сабля, красный меч с красным щитом, синий разборный автомат с оранжевым прикладом, энное количество пистолетов с пистонами, водяные пистолеты. С детства я недоумевал: кому в голову пришло красить всё это в такие кислотные цвета? Якобы дети любят цветное, но это наверно какие-то другие, волшебные дети. Те дети, которых я знал, любили как раз правдоподобные цвета, а от кислотных плевались, но я не об этом.

Были конструкторы «Космос», «Крепость», «Лего», металлический с дырочками и винтиками — не помню, как назывался. Самолётно-вертолётный конструктор тоже был. Был набор «Юный электрик» и ещё какие-то (не «Юный химик», нет, такой был у моего друга, а у меня такого не было). Собственно, первая инженерная деятельность и первая условная работа руками были познаны как раз через эти самые конструкторы, но я не об этом.

Я не помню точно, сколько стоили все эти замечательные штуки. Но помню цены более продвинутых: «За рулём», игра, где машинка на магнитике каталась по вращающейся дороге — около десяти рублей, игра «Рыбалка», где надо было ловить при помощи удочки с шариком рыб, которые высовываются из вращающегося «водоёма», — восемь. Луноход с программным управлением — двадцать пять рублей.

За десять-пятнадцать рублей в те времена можно было скататься по льготной путёвке в приморский дом отдыха на месяц. Примерно столько стоили продвинутые игрушки. Конструкторы, солдатики и прочее стоило наверно несколько меньше, но не так, чтобы прямо сильно.

Но что интересно. Игры с друзьями на улице требовали совсем другого. Нет, конечно, иногда мы играли в войнушку, пользуясь имеющимся в наличии кислотного цвета арсеналом, иногда приносили с собой солдатиков и строили для них крепости в песочнице, однако это всё — эпизодически.

Обычно для коллективных игр были нужны весьма незамысловатые вещи, из которых целевым образом покупались, пожалуй, только всевозможные мячи и «летающие тарелки». Остальное же…

…ну, например, можно было отлично поиграть, имея лишь одну пустую кофейную банку на всю группу собравшихся и палку на каждого из них. За игрой в «банки» мы проводили столько времени, что теперь кажется, будто во всё остальное мы вообще непонятно когда играли.

Старый напильник без рукоятки позволял играть в ножички. Перочинный ножик, конечно, считался более козы́рным вариантом, однако можно было и с напильником.

Пустая баночка из-под гуталина позволяла играть в «ресторан» — там, правда, нужен был ещё мел, но за него отлично сходили найденные куски кирпича или известняка.

Иногда находилась баночка не совсем пустая. Но гуталин был не нужен: он вымывался из баночки и только тогда она становилась годной. Гуталин взрослые покупали за деньги, баночка же шла в комплекте и взрослым была не нужна. Но зато она была нужна детям. Для коллективной игры. Как и пустая кофейная банка или старый напильник. Собираясь вместе, дети вполне могли играть в то, что выбрасывают взрослые.

Таким образом детство намекало нам на истинную ценность коллектива: для индивидуальных игр требовались убер-девайсы по мега-ценам, для коллективных же хватало упаковочной тары и прочих выброшенных вещей. А иногда не нужно было даже этого, ибо прятки, салки и всевозможные словесные игры обходятся без реквизита. Коллектив без проблем заменял собой все те сотни рублей, которые родители тратили на наши игрушки.

Жаль, тонкий намёк, подаваемый нам детством, мало кто тогда осознавал.

Можно было выйти на улицу в любое время дня и увидеть там минимум три-четыре компании детей всех возрастов. Улица была усеяна детьми. И детские площадки, и тротуары, и дворы, и газоны кишели детворой. Если выйти теперь, то в лучшем случае встретятся несколько мам с колясками. Место детей сейчас занимают автомобили.

Нет, дело не в том, что я поздно возвращаюсь — я сейчас вообще работаю дома. Просто стало так. Наверно игрушек сейчас даже больше. Но они — для персонального домашнего использования, а та, вторая, главная, коллективная часть детской игры исчезла с глаз. А может быть, исчезла совсем

Сейчас я живу в том же доме, в котором когда-то проходило моё детство. Улица всё та же. И я вижу два её образа: сегодняшний реальный вид улицы и призрак её прошлого пред моим мысленным взором. Ряды автомобилей на тротуарах и газонах. Играющие с незатейливыми игрушками ватаги детей.

Однако в призраке прошлого мне отраднее видеть призрак будущего. Мы обязательно сделаем такое будущее, в котором детские игры снова будут ненавязчиво намекать нашим детям на главное. Только в этот раз постараемся, чтобы они осознали этот намёк.

Эта статья на «Однако»