Не понимаю

Так назывался старинный монолог Задорнова, в котором он делился своими обширными непониманиями. Непонимания были преимущественно риторическими, хотя изредка встречались и те, которые проистекали из определённой узости кругозора сатирика.

Как бы то ни было, но другой мастер сатиры — я, тоже временами кой-чего не понимает. И хотя предположения насчёт причин, вызывающих не понимаемые мной явления, у меня имеются, сии причины в своём предположении настолько абсурдны, что я просто не могу поверить, что кто-то на полном серьёзе именно так мыслит и именно такими соображениями руководствуется. Поэтому я знаю ответы, но не обладаю способность «почувствовать» их.

Не понимаю, зачем граждане (в основном тётеньки средних лет) ставят сумки на сидения в общественном транспорте. Неоднократно спрашивал и получал в ответ «а мне не тяжело потому что» или прямо сразу поток слабозамаскированной брани. Я, собственно, в принципе не против, чтобы вещи на сиденье ставили. Однако во-первых, вещи незадолго до постановки на сиденье стояли на земле, а, во-вторых, тётенька таким образом занимает в транспорте не одно, а сразу два места: одно стоячее и одно сидячее. Когда транспорт пустой, всё нормально (если абстрагироваться от предварительного пребывания сумки на сырой земле), но тётеньки и в полном транспорте тоже так же делают.

Предположительная причина: тётенька таким образом стремится показать окружающим, что она ещё сильная и совсем «не как эта ваша молодёжь, которая сразу норовит сесть». Тётеньке, дескать, и постоять не тяжело, только вот, блин, сумка у тётеньки тяжёлая. В общем, восхищайтесь крутизной тётеньки.

Не понимаю, что побуждает граждан говорить друг другу (и, соответственно, делать так) «да ладно, через одну выходим — не имеет смысла садиться». Причём, даже в совершенно пустом вагоне. Оно понятно, когда просто хочется постоять — ну так бы и сказали. Вместо этого идёт совершенно неясная отмазка «не имеет смысла». Вроде как рассудительно, но при этом совершенно бредово — граждане в большинстве своём не инвалиды, поэтому процесс посадки не должен быть особой проблемой. Времени он тоже не отнимает, да и трата сил при нём явно меньше, нежели при пятиминутном стоянии в движущемся транспорте.

Предположительная причина: как и тётеньки из предыдущего пункта граждане хотят продемонстрировать свою молодость и полноту сил. Им, дескать, не тяжело и постоять, поэтому садиться на две остановки — «ниже их достоинства». То есть, сиё — показное. «Просто не хочется садиться» — отличная причина. Хочется, но «не тяжело и постоять» — показуха. Будто бы гражданам больше и гордиться-то нечем.

Не понимаю, зачем граждане, которым до работы на общественном транспорте сорок минут, едут до неё на машине два часа. Нравится ездить на машине — понятно. Процесс самоценен. Но есть граждане, для которых удовольствие от поездки на машине примерно такое же как для меня от поездки на автобусе — никакого (в том смысле, что удовольствие от процесса отсутствует, а не дискомфорт в наличии). И эти граждане всё равно упорно ездят на машине. Простаивая в пробках, матеря всю дорогу нарушителей правил, конфликтуя с гаишниками и периодически тратя время на ремонт с обслуживанием. Быстрее в разы — я бы понял. Сам процесс радует — тоже. Намного комфортнее — всё логично. Однако ничего такого у многих нет, но ездят. Зачем?

Предположительная причина: автомобиль для них — статус, а не средство передвижения. Поэтому хоть в сто раз напряжнее будет, но всё равно только на автомобиле. А то вдруг кто подумает, что у них жизнь не удалась. Что бабла на покупку машины нет. Что они как лохи с другими лохами на метро ездят. При этом ездить в час пик на работу — это «жизнь удалась». Пусть даже ползарплаты уходит на обслуживание автомобиля и остаётся в результате меньше, чем у «лохов» в метро. Пусть даже один выходной из трёх тратится на поездку в гаи / в ремонт / за шинами. Но зато не «как лохи». Которые, например, договорились о свободном графике и ездят на работу на два часа позже в пустых автобусах — такие, конечно, в жизни не состоялись.

Ещё один вариант объяснения — сила отвычки. Человек настолько отвыкает от общественного транспорта, что напрочь забывает, как им пользоваться, поэтому в его воображении поездка на метро предстаёт по сложности чем-то вроде путешествия Тура Хейердала.

Не понимаю, почему граждане (преимущественно женского пола) для получения чаемого пытаются выпросить его намёками, когда прямым текстом на два порядка быстрее и надёжнее. Религия что ли запрещает? Или им кажется, что если некто догадался не сам, то услуга уже не услуга?

Например, в том же самом транспорте тётеньки предпочитают не сразу попросить уступить им место (и, соответственно, сразу его заполучить или же сразу узнать, что уступать им не будут), а вместо этого нависнуть над его занимающим и тяжко дышать, корча при этом страдальческие рожи. Тётенька, типа, слишком гордая, чтобы просить, понимаю. Но ведь все эти кривляния наносят её гордости гораздо более сильный ущерб, нежели стоическое превозмогание отсутствия места или же даже прямая просьба его уступить.

В быту всё ровно так же: надо бы прямо сказать «хочу вон то», нет, надо постоянно «заходить с тыла» — говорить недомолвками, кривить лицо, рассуждать о чём-то близком, но не о том, что надо. И в результате ещё ни фига не получить.

Предположительная причина: извращённые воспитанием (родительскими советами и культурными стереотипами) представления о гордости и достоинстве. Равно как и о радости от пребывания в человеческом общежитии. Конечно, когда человек сам делает что-то тебе полезное, оно и приятнее и удобнее. Хочется чтобы было так. Но так не происходит, поэтому возникает навязчивая идея желаемое сымитировать. «Это ж не я попросила, это ж они сами догадались и сделали». «Я просьбами не унижалась» — да-да, ты вместо этого унижалась кривляниями. Молодец.

Не понимаю, что побуждает людей постоянно говорить что вроде «это блюдо принято подавать с XXX и YYY». То есть, в оригинале фраза понятна: она — изложение нюансов рецепта. Неясно только, зачем её произносить, когда некто утверждает, что ингредиент, например, XXX ему не нравится. «Мне этот салат без укропа» — «но этот салат принято делать с укропом». Ментальный коллапс. Если укроп не нравится, то ты вообще не имеешь права кушать этот салат. Потому что его делают только с укропом. Есть его без укропа наверно преступление против человечества.

Итальянцы «не едят кетчуп». Они добавляют соус из помидоров (не кетчуп — другой). Поэтому если ты хочешь итальянские макароны, но с кетчупом, ты — наверняка гад и подонок. Тебя надо ненавидеть. И уж точно тебе нельзя давать макароны, поскольку «ты всё равно ничего не поймёшь».

Предположительная причина: произносящий фразу в изложенном контексте — сноб и долбаный эстет. Основной повод для гордости у него не простое знание рецептов, а классификация окружающих по признаку неукоснительного следования им. Если окружающие не понимают, что «рыбу едят с белым вином», то они автоматически отстают от эстета по степени своей утончённости, а потому заслуживают презрения. Которое, конечно, ни что иное, как закамуфлированный способ тешить чувство собственного эстетского величия. Вокруг эстета одно только быдло и жлобьё. Поэтому эстет по определению неимоверно велик и крут. Умение использовать во время трапезы все три даденых ножа и все три вилки затмевает любые знания и умения того, кто употребляет пищу при помощи только лишь одной вилки и одного ножа, не смотря даже на то, что знания и умения этого человека могут быть на два порядка полезнее обществу, нежели трёхвилочный эстетский метод поедания пищи.

Вообще все эти трапезные фокусы в большинстве своём просто один из методов поднятия своей самооценки на ровном месте. Умение хорошо готовить — огромное достоинство. Умение использовать три вилки — занимательное знание. Которым можно две-три минуты неплохо так развлекать собравшихся. Но вот требование неукоснительного соблюдения рецептов и способов употребления пищи — пустое позёрство для тех, кому больше выделиться нечем.